Все ли знает статистика?
Антисоциологические заметки о радио наших дней
До
последнего времени я верил в то, что статистика знает все. Но недавно одна
весьма уважаемая газета ("Известия" 30.07.01) посвятила целую полосу
радио, точнее - "качественным и количественным измерениям радиоаудиторий", причем поместила рядом результаты
двух опросов, проведенных двумя разными социологическими службами. Оснований не
доверять (как, впрочем, и доверять) ни той, ни другой стороне у меня нет.
Да и, на первый взгляд, их
выводы вроде бы друг другу не противоречат.
Но вот интерпретация
полученных данных (по крайней мере, одним из авторов) явно противоречит моему
эмпирическому опыту.
На мой взгляд (или здесь лучше бы
сказать - слух?), вся неправда сформулирована уже в самом заголовке одной из
публикаций председателя совета директоров группы компаний
КОМКОН Елены Коневой: "Радио как зеркало. В нем ясно отражается все более
требовательная аудитория". Вы согласны? После всего того, что нам стало
известно о младшем, но более бойком брате радио - ТВ? Я - нет. Просто деньги (и
т.д.), которые крутятся на радио, в десятки, а то и сотни раз меньше
телевизионных, поэтому и радио как зеркало просто менее кривое, чем
телеэкран.
Ну, а насчет требовательности
аудитории, то - как это ни парадоксально - вот с этим можно бы и согласиться,
если только понимать слово "требовательность" в каком-то первобытном
его значении. "Требует" современная аудитория, действительно, больше
и больше разного. Но кто сказал, что "лучшего"? Цифры, которые
приводит г-жа Конева, я бы истолковывал в противоположном смысле. Говоря о том, как буквально за полгода некое "Радио
Шансон" переплюнуло все остальные московские FM-станции - и музыкальные и
немузыкальные (не считая государственных и двух старейших магнатов новой радиоиндустрии "Европа плюс" и "Русское
радио"), автор чуть ли не с восторгом утверждает: "Когда у
радиостанции рейтинг 8%, это значит, что ее слушают разные категории наших с
вами соотечественников. Блатной привкус не может объяснить того, что ...кроме
ожидаемых социальных групп, "Шансон" слушают столько-то женщин,
руководителей производства, людей с высшим образованием и любителей классической
музыки и оперы. Нация устала жить без героев...Существует
интересная точка зрения, что "Шансон" - это русская версия
американского рэпа, протеста против институтов
власти, силовых структур, большинства общества". Дожили: рост "блатняги" приводится как доказательство растущей
требовательности аудитории!
Да еще это типологически
абсурдное сравнение "русского шансона" (никто не заставит меня писать
это с большой буквы). Действительно есть в рэпе
агрессивное направление, так называемый "гангстерский рэп".
Но рэп вообще - это молодежная, первоначально
афроамериканская субкультура. То, что "Грэмми"
в этом году получил юный нарушитель спокойствия Эминем
- лучшее тому доказательство. Рэп (или, точнее, вся
культура "хип-хоп") - быть может, даже
единственное, что еще как-то продолжает молодежную агрессию рок-культуры 60-х при поддержке новейших технологий
типа сэмплинга. "Gangsta
rap" - это не "романтика Робин Гудов",
это гиперреализм расового меньшинства, генетически
унаследованный от фольклора эпохи рабства и раздутый афроамериканскими
радикалами тех же 60-х, вроде "Черных пантер". А что касается
пресловутого русского шансона, то в Америке его назвали бы какой-нибудь
разновидностью "кантри" - то есть песенных вестернов.
А насчет популярности нашей
" уголовной романтики" я бы посоветовал социологу вспомнить, каким
образом буквально во все сферы советской речи - и бытовой и высокой - проникла
милитаристская символика ("битва за урожай", "штурм
рубежей" и "передовые отряды на марше").
А вот еще цитата из г-жи
Коневой: "Жизнь подарила почти уникальный естественный эксперимент.
Джазовая "Милицейская волна" долгие годы боролась за свои 2%
аудитории, а как только переехала к широкому формату под именем "Наше
время на Милицейской волне", за несколько недель вышла на 11-е место в
рейтингах с 4,8%.Это был очевидный, успешный с точки зрения рейтингов,
популистский шаг". Не знаю уж, нужны ли в данном случае какие-либо
комментарии. По-моему, даже самые отъявленные попсовики
не стесняются признавать джаз музыкой более... вот здесь подойдет пресловутое
слово "требовательный" - в отношении профессионализма, по крайней
мере.
Наличие джазового радио (то
есть передающего по преимуществу инструментальную музыку) - хорошо известный
показатель уровня музыкальной культуры. У нас не выжило даже не джазовое, а
единственное автомобильно-фоновое smooth-jazz'овое
"Престиж-радио"(оно же "НСН"),
сравнительно грамотно выстроенное тем самым Михаилом Галичем, который пытался
обратить в smooth-джазовую веру блюстителей порядка и автомобилистов на
"Милицейской волне". Теперь он - на новом радио "Онлайн", но сколько я его ни
включал - там играл стандартный "рок для взрослых".
Опять же, социолог Конева радуется, что вот, мол, за два года в столице
открылось десять новых станций. Почему она не вспоминает, сколько закрылось -таких, которые могли бы жить да жить?
Например, безбашенно-хипповое "Радио Ракурс" (с
авангардными программами музыканта Андрея Соловьева и "Московским
свингом" - регулярными джазовыми концертами в прямом эфире, которые вел
напористый Константин Волков). Всего полгода просуществовала "Суб-Станция" авангардного диджея
Андрея Макарова, пускавшего меня на два часа по воскресеньям. Между прочим, из
одного такого прямого эфира с диджеем Кубиковым родился первый компакт-диск супермодного нынче
Ансамбля 4:33.
***
Вообще, как это ни
парадоксально, но джаз и вообще "неформатная" музыка у нас выживает
только на немузыкальном радио. В частности, ежедневная вечерняя
"линейка" на государственном "Радио России" (22.10 - 23.00)
и "Эхе Москвы" (23.10 - 24.00). Даже не очень уживчивый Артем
Троицкий, сменивший три или четыре музыкальные станции, на "Эхе
Москвы", кажется, чувствует себя в своей тарелке. Другой разговор, что
весь тот альтернативный пост-рок, которому по большей части посвящена его
программа "FM Достоевский", сейчас - в глубоком творческом кризисе.
Тем, кто сейчас этот текст читает, нет необходимости напоминать о том, кто у
нас крутит джаз. Напомню только о том, что даже одна из многочисленных
христианских станций (тоже средневолновая) приютила писателя-лауреата Михаила
Бутова, полчаса в неделю посвящающего своему хобби - джазовым пластинкам.
"Радио-1" унаследовало от Всесоюзного радио три джазовых получасовки с автором этих строк. Но больше всего классного
джазового мэйнстрима - на новом "Маяке-FM" .Его там крутит
"частный коллекционер", как он себя называет, Михаил Иконников. Увы,
почему-то на "Маяке-FM"
ничего и никого - ни названий, ни авторов, ни исполнителей - не объявляют.
Примерно
то же и в провинции - насколько мне известно, уже не вещает
новосибирское радио "Ермателль" (давно,
давно не вещает - ред.), а екатеринбуржец Геннадий
Сахаров работает в своем городе на станции, по формату напоминающей "Эхо
Москвы".
Интересно, почему г-жа
Конева убеждена, что "радио - медиа людей
работающих, активно проводящих свой досуг вне дома"? Но рядом другой
социолог приводит график, из которого явствует, что радио больше всего слушают
с десяти утра до трех часов дня. Конечно же, это не работающие люди. Простите,
я буду точнее - работающие дома. Что это за контингент - ясно без всякой
социологии. И это еще одно доказательство того, что в искусстве количество и
качество находятся в гораздо более сложном соотношении, чем представляется
нашим социологам.
***
В пылу полемики я и не
заметил, как написал совсем не о том, о чем собирался - как раз о том, какого
качества у нас те бесконечно малые величины, которыми пренебрегают и статистка,
и ее интерпретаторы.
О том, что американский радиоформат
в Европе не очень работает (в США нет общенационального радио, зато есть
довольно продуманная система - network, когда одни
вещатели "подписываются" на те или иные
программы других станций). Не соответствуют западным стандартам и наши
возрастные границы. Очевидно же, что "ретро" (oldies)
у нас - совсем не то, что у них. Кроме всего, выбор у нас в десятки раз беднее
- и по жанровой номенклатуре, и просто по количеству материала.
И о том, что радио
"Орфей" теперь ориентируется только на классику, которая, как жена
Цезаря, конечно, выше подозрений (джаза - в том числе нашей с Игорем Брилем
программы "Весь этот джаз" - как будто не было). Да и вообще, новую
музыку "Орфей" передает теперь только часа два в неделю (из 126), да
и то по обязанности обмениваться программами с другими членами Европейского
радиовещательного союза.
И о том, как в Ирландии
однажды решили по радио прочесть всего "Улисса" Джойса целиком
подряд. И сделали открытие: действие романа длится ровно столько, сколько
занимает его чтение вслух - чуть больше суток.
И о том, что на Западе
звукорежиссеров - дизайнеров звука - немца Клауса Шенинга,
серба Арсения Йовановича - ценят так же, как
композиторов, чью музыку они записывают.
И о том, что существуют целые
жанры радио-арта, так и не известные нашим слушателям
вовсе - например, hoerspiel. Хотя наши работы в этих
жанрах побеждают на международных конкурсах ,как
"Мотив" Дмитрия Николаева или "Госпожа Ленин" (по В.Хлебникову)
команды московского "Термен-центра".
И еще о многом, но только не
о статистике. Еще не все искусство свелось к хит-параду, где побеждают числом,
а не умением.
P.S.
Уже после того, как этот текст
был написан, Михаил Грин обратил мое внимание на интервью Михаила Галича,
выложенное на сервере "OnAir".
Все, с кем я по этому поводу
говорил, ждут (в том числе и от меня) полемики с Галичем. Но я - как это ни
парадоксально - со многим из того, что он говорит, согласен. Тем, кто
самозабвенно занимается одним straight ahead'ом, я бы советовал иметь в виду, что есть и такая
точка зрения на джаз. А что касается отношения Галича к джазу, то мы (я
надеюсь) и он просто смотрим на вещи с двух полярных точек зрения.
(С моей же точки зрения,
готовивший это интервью Галича журналист просто недопонимает, что тот то и дело
смешивает понятия - джаз, которого ни в одном из его радиопроектов,
даже в самой ранней версии "Престижа", почти не было, и smooth jazz,
который к собственно джазу имеет отношение довольно опосредованное - ред.)
Дмитрий УХОВ
(Сокращенный вариант
опубликован
в еженедельнике"Вечерний клуб" 10.07.01)